-проза- 

БЫЛА В АНАДЫРЕ ЖИТУХА, А ТЕПЕРЬ ЖИСТЬ...

     Обычно, когда люди слышат слово "Анадырь", им, во-первых, не известно местоположение этого города. Во-вторых, они подозревают в нем тюрский смысл. Прежнее название "Новомариинск", конечно, более русское. И хотя русские в Анадыре - в подавляющем большинстве, русскости здесь чувствуется мало. Больше выпирает украинский характер, с его напористостью в добывании чинов и "грошей", страстью к еде и питье. Есть даже такое расхожее выражение "чукхол", т.е. чукотский хохол. Да и многие русские, приехавшие когда-то на Север, тоже с Украины и им характерен украинский взгляд на вещи. Более материальный, без моральных сантиментов. Третью строчку в округе в численности удерживают чукчи, четвертую - эскимосы. Но они проживают в сельской местности, а в Анадыре аборигены, большей частью, учат детей в мед и педучилищах, да есть еще поселок "шанхайского" типа - Тавайвам. Резервация - не резервация, село - не село, Тайвань - не Тайвань. Работы здесь у аборигенов нет.

     Сама столица округа с моря отдаленно напоминает по рельефу - Лос-Анджелес, но только по рельефу. Новаций в архитектуре тут никаких: бетонные коробки домов, угрюмые и стандартные. Национального северного колорита - ноль. Анадырь резко контрастирует по уровню жизни с периферией. Город чиновников (их тут вместе с милиционерами полгорода) живет своей бумажной жизнью. Снуют "Уазики" по конторам, жены больших и средних начальников в дорогих шубах ходят по местным "шопам". Их на небольшой город почти 70. Люди тут только и заняты двумя вещами: службой и хождением по магазинам. Социальный состав города определяет и нравы - преобладает чинопочитание, регламент, показуха. Местный чиновник изощрен в приеме начальства (рыбалка, охота, презенты), но зато высокомерен ко всем остальным "нижестоящим". Редкие проверки города и округа кончались плохо, зато баулы командировочных начальников трещали от красной икры. Эти правила игры, установленные, кстати, в Москве, живут в России и видимо, будут жить дальше.

     Зарплата чиновников в Анадыре засекречена, особенно высокопоставленных, а это многие десятки тысяч рублей в месяц. В отдаленных селах люди, как медведи, сосут лапу, в магазинах шаром покати, а в меню "лучшей" части анадырцев - фрикасе и деликатесы. Но чиновники не только хорошо пьют и едят, но и ездят на зарубежных авто типа "Ниссан-патрол". Красиво жить им не запретит никто: пресса, радио и телевидение из серии "карманных", контролеров принимать умеют - все, других сдерживающих факторов, типа дисседентства, нет.

     Почти пять лет, Чукотка является субъектом федерации, а Анадырь, соответственно, его столицей. По глупой российской традиции город напичкали десятками контор федерального уровня. Взять управление внутренних дел (УВД), где нынче в отличных условиях протирает штаны более 200 человек. Одних подполковников здесь более 30 человек. Уровень преступности на Севере традиционно низкий. Что делают полковники и подполковники? Пишут бумажки и "балдеют". Тоже можно сказать о налоговой полиции и других силовых структурах. С кем они тут борются, если вообще нет народа?

     А содержание "силовиков", как и чиновников, тоже обходится в копеечку налогоплательщику. Они ведь тоже любят хорошо есть и жить в комфортных условиях. Деньги, которые идут из Москвы, доходят до отдаленных сел в копеечном варианте. Большая часть оседает в чиновничье-клановом Анадыре.

     Несмотря на все эти известные горожанам вещи, они стараются жить полноценно, хотя это очень трудно. Много пьют водки, благо она в Анадыре дешевле чем в райцентрах, некоторые ходят в баню (она не всем по карману - 50 рублей сеанс), а главное любят друг друга. Чукотка одно время занимала высокие места по приросту населения, причем, секс на Севере - с гораздо молодым лицом, чем на "материке". Подросткам тут заняться порой нечем, никуда не съездишь, ясно дело - находят друг друга. Теперь, правда, эти связи становятся опасными - в текущем году в Анадырь пришел СПИД, распространяется сифилис. Наступил конец бесстрашным половым контактам. Вся надежда на благоразумие северян и... вечную мерзлоту. В ее холодной среде всякие нехорошие бактерии не распространяются.